Татьяна Алексеевна Соболева
ИСТОРИЯ ШИФРОВАЛЬНОГО ДЕЛА В РОССИИ
202 г.

…………………………………………………………..
Есть основания предположить, что идея привлечь к дешифровальной работе в Коллегии иностранных дел математика, специалиста по теории чисел X. Гольд¬баха принадлежит А. П. Бестужеву-Рюмину.
Сейчас трудно сказать, почему выбор Бестужева- Рюмина пал на Гольдбаха. Возможно, это связано с тем, что по приглашению еще Остермана Гольдбах при дворе исполнял должность одного из воспитателей Петра II. Однако, как показывают дальнейшие события, совершенно очевидно, что Бестужев-Рюмин знал, какого именно профиля специалист необходим был для  дешифровальной деятельности. Возможно, он использовал европейский опыт. Так или иначе, именной указ императрицы Елизаветы о на¬значении Гольдбаха на «особливую должность» дати¬рован 18 марта 1742 г., а дело об этом в архиве МИД озаглавлено «Об определении в Коллегию иностран¬ных дел бывшего при Академии наук профессора юстиц-рата Христиана Гольдбаха статским советни¬ком с жалованьем 1500 рублей, о выдаче недоданно¬го ему в Академии наук жалованья и о выдаче ему вперед жалованья» [12].
ко успеха в своей деятельности он достиг не сразу, а лишь через год. На полях копии одного из писем барона Нейгауза из числа тех, что датированы июлем
г., имеется надпись: «Разобраны с цифр искус¬ством статского советника Гольдбаха; в цифрах имев¬шиеся места внесены, для знака линиями подчерче-ны и прочее малое число еще не разобранных циф- ров каждая тремя пунктами означены» [13]. Это значит, что в представляемых вице-канцлеру перево¬дах перлюстрированных писем те места, которые де¬шифрованы, подчеркнуть, чтобы было ясно, какую именно информацию зашифровали. Шетарди, как и другие дипломатические представители, имел не¬сколько шифров для переписки с разными лицами. Разобрав один его шифр, Гольдбах стал работать над другими.
30 июля 1743 г. Гольдбах представил Бестужеву- Рюмину 5 дешифрованных писем, 2 августа — 5 пи¬сем, 10 августа — 2 письма, 20 августа — 5 писем, 27 августа — 2 письма, 30 августа — 2 письма... Все¬го с июля по декабрь 1743 г. им было дешифровано 61 письмо «министров прусского и французского дворов» [14]. Напомним, что это было в 1743 г. В сво¬ей книге историк криптографии Д. Кан пишет о том, что первое дешифрованное российскими криптогра¬фами письмо было показано Елизавете 16 июня
г. Это было письмо посла Франции маркиза де ля Шетарди, в котором он неуважительно отозвался о русской императрице. Кан говорит о том, что Ели¬завета, «будучи ослепленной своими симпатиями к Франции, отказалась поверить этому письму, пока оно не было дешифровано в ее присутствии». В ре¬альности дело обстояло иначе. Начиная с Петра Ве-ликого, все российские монархи в обязательном по¬рядке имели шифры и вели по ним деловую пере¬писку. Елизавета Петровна не являлась исключением и, более того, вопросам деятельности криптографи¬ческой службы уделяла большое внимание. Как ука-
С этого времени вся дальнейшая жизнь Гольдба¬ха была связана с дешифровальной
службой. Одна-
ко успеха в своей деятельности он достиг не сразу, а лишь через год. На полях копии одного из писем барона Нейгауза из числа тех, что датированы июлем
г., имеется надпись: «Разобраны с цифр искус¬ством статского советника Гольдбаха; в цифрах имев¬шиеся места внесены, для знака линиями подчерче-ны и прочее малое число еще не разобранных циф- ров каждая тремя пунктами означены» [13]. Это значит, что в представляемых вице-канцлеру перево¬дах перлюстрированных писем те места, которые де¬шифрованы, подчеркнуть, чтобы было ясно, какую именно информацию зашифровали. Шетарди, как и другие дипломатические представители, имел не¬сколько шифров для переписки с разными лицами. Разобрав один его шифр, Гольдбах стал работать над другими.
30 июля 1743 г. Гольдбах представил Бестужеву- Рюмину 5 дешифрованных писем, 2 августа — 5 пи¬сем, 10 августа — 2 письма, 20 августа — 5 писем, 27 августа — 2 письма, 30 августа — 2 письма... Все¬го с июля по декабрь 1743 г. им было дешифровано 61 письмо «министров прусского и французского дворов» [14]. Напомним, что это было в 1743 г. В сво¬ей книге историк криптографии Д. Кан пишет о том, что первое дешифрованное российскими криптогра¬фами письмо было показано Елизавете 16 июня
г. Это было письмо посла Франции маркиза де ля Шетарди, в котором он неуважительно отозвался о русской императрице. Кан говорит о том, что Ели¬завета, «будучи ослепленной своими симпатиями к Франции, отказалась поверить этому письму, пока оно не было дешифровано в ее присутствии». В ре¬альности дело обстояло иначе. Начиная с Петра Ве-ликого, все российские монархи в обязательном по¬рядке имели шифры и вели по ним деловую пере¬писку. Елизавета Петровна не являлась исключением и, более того, вопросам деятельности криптографи¬ческой службы уделяла большое внимание. Как ука-
ко успеха в своей деятельности он достиг не сразу, а лишь через год. На полях копии одного из писем барона Нейгауза из числа тех, что датированы июлем
г., имеется надпись: «Разобраны с цифр искус¬ством статского советника Гольдбаха; в цифрах имев¬шиеся места внесены, для знака линиями подчерче¬ны и прочее малое число еще не разобранных цифров каждая тремя пунктами означены» [13]. Это значит, что в представляемых вице-канцлеру переводах перлюстрированных писем те места, которые дешифрованы, подчеркнуть, чтобы было ясно, какую именно информацию зашифровали. Шетарди, как и другие дипломатические представители, имел несколько шифров для переписки с разными лицами. Разобрав один его шифр, Гольдбах стал работать над другими.
30 июля 1743 г. Гольдбах представил Бестужеву- Рюмину 5 дешифрованных писем, 2 августа — 5 пи¬сем, 10 августа — 2 письма, 20 августа — 5 писем, 27 августа — 2 письма, 30 августа — 2 письма... Всего с июля по декабрь 1743 г. им было дешифровано 61 письмо «министров прусского и французского дворов» [14]. Напомним, что это было в 1743 г. В своей книге историк криптографии Д. Кан пише'г о том, что первое дешифрованное российскими криптогра¬фами письмо было показано Елизавете 16 июня 1744 г.
Это было письмо посла Франции маркиза де ля Шетарди, в котором он неуважительно отозвался о русской императрице. Кан говорит о том, что Елизавета, «будучи ослепленной своими симпатиями к Франции, отказалась поверить этому письму, пока оно не было дешифровано в ее присутствии». В ре-альности дело обстояло иначе. Начиная с Петра Великого, все российские монархи в обязательном порядке имели шифры и вели по ним деловую переписку. Елизавета Петровна не являлась исключением и, более того, вопросам деятельности криптографической службы уделяла большое внимание. Как ука-
ко успеха в своей деятельности он достиг не сразу, а лишь через год. На полях копии одного из писем барона Нейгауза из числа тех, что датированы июлем
г., имеется надпись: «Разобраны с цифр искус¬ством статского советника Гольдбаха; в цифрах имев¬шиеся места внесены, для знака линиями подчерче-ны и прочее малое число еще не разобранных циф- ров каждая тремя пунктами означены» [13]. Это значит, что в представляемых вице-канцлеру перево¬дах перлюстрированных писем те места, которые де¬шифрованы, подчеркнуть, чтобы было ясно, какую именно информацию зашифровали. Шетарди, как и другие дипломатические представители, имел не¬сколько шифров для переписки с разными лицами. Разобрав один его шифр, Гольдбах стал работать над другими.
30 июля 1743 г. Гольдбах представил Бестужеву- Рюмину 5 дешифрованных писем, 2 августа — 5 пи¬сем, 10 августа — 2 письма, 20 августа — 5 писем, 27 августа — 2 письма, 30 августа — 2 письма... Все¬го с июля по декабрь 1743 г. им было дешифровано 61 письмо «министров прусского и французского дворов» [14]. Напомним, что это было в 1743 г. В сво¬ей книге историк криптографии Д. Кан пишет о том, Что первое дешифрованное российскими криптогра¬фами письмо было показано Елизавете 16 июня
г. Это было письмо посла Франции маркиза де ля Шетарди, в котором он неуважительно отозвался о русской императрице. Кан говорит о том, что Ели¬завета, «будучи ослепленной своими симпатиями к Франции, отказалась поверить этому письму, пока оно не было дешифровано в ее присутствии». В ре¬альности дело обстояло иначе. Начиная с Петра Ве-ликого, все российские монархи в обязательном по¬рядке имели шифры и вели по ним деловую пере¬писку. Елизавета Петровна не являлась исключением и, более того, вопросам деятельности криптографи¬ческой службы уделяла большое внимание. Как ука-
ко успеха в своей деятельности он достиг не сразу, а лишь через год. На полях копии одного из писем барона Нейгауза из числа тех, что датированы июлем
г., имеется надпись: «Разобраны с цифр искус¬ством статского советника Гольдбаха; в цифрах имев¬шиеся места внесены, для знака линиями подчерче-ны и прочее малое число еще не разобранных циф- ров каждая тремя пунктами означены» [13]. Это значит, что в представляемых вице-канцлеру перево¬дах перлюстрированных писем те места, которые де¬шифрованы, подчеркнуть, чтобы было ясно, какую именно информацию зашифровали. Шетарди, как и другие дипломатические представители, имел несколько шифров для переписки с разными лицами. Разобрав один его шифр, Гольдбах стал работать над другими.
30 июля 1743 г. Гольдбах представил Бестужеву- Рюмину 5 дешифрованных писем, 2 августа — 5 пи¬сем, 10 августа — 2 письма, 20 августа — 5 писем, 27 августа — 2 письма, 30 августа — 2 письма... Все¬го с июля по декабрь 1743 г. им было дешифровано 61 письмо «министров прусского и французского дворов» [14]. Напомним, что это было в 1743 г. В сво¬ей книге историк криптографии Д. Кан пишет о том, Что первое дешифрованное российскими криптогра¬фами письмо было показано Елизавете 16 июня 1744 г.г. Это было письмо посла Франции маркиза де ля Шетарди, в котором он неуважительно отозвался о русской императрице. Кан говорит о том, что Ели¬завета, «будучи ослепленной своими симпатиями к Франции, отказалась поверить этому письму, пока оно не было дешифровано в ее присутствии». В реальности дело обстояло иначе. Начиная с Петра Ве-ликого, все российские монархи в обязательном по¬рядке имели шифры и вели по ним деловую пере¬писку. Елизавета Петровна не являлась исключением и, более того, вопросам деятельности криптографической службы уделяла большое внимание. Как ука-
зывалось выше, с самого начала работы по перлюстрации корреспонденции иностранных дипломатов Елизавете докладывалось ее содержание канцлером и вице-канцлером, о дешифровальной деятельности Гольдбаха она также была прекрасно осведомлена. В январе 1744 г. с Гольдбахом был перезаключен договор о службе в России именно на основании его успехов в дешифровальной деятельности. Указ под-писывала, естественно, Елизавета. Из протоколов докладов Елизавете от 3 января 1744 г.: «...18. Слу¬шать же и всемилостивийше апробовать соизволила проект заключаемого статским советником Гольдбахом о вступлении его в российскую службу контракта. И при том по всеподданнейшему докладу, не соизволено ль будет ему, Гольдбаху, за прилежные его труды и особливое искусство в разбирании цифир¬ных секретных писем в награждение до 1000 рублей пожаловать, Ея Императорское Величество на сие всемилостивийше соизволила» [15].
Что касается Шетарди, то чтение его переписки было лишь очередным этапом в дешифровальной деятельности Гольдбаха, а отнюдь не первым опы¬том, и потому дешифрованное письмо Шетарди никак не могло «поразить» прекрасно информирован-ную императрицу. Эго подтверждает деловая записка того времени:
«Переводы корреспонденции маркиза Шетардия с французскими министрами при иностранных дворах и ответы к нему.
Сие почти все в цифрах писано было, но которые статский советник Гольдбах особливым искусством и неусыпным трудом, кроме некоторого малого числа, соизволил разобрать и ключ сочинить, как о том следующей пиесе перевод с его письма гласит». На полях же рядом с этим текстом написано: «Сии пиесы поданы Ея Императорскому Величеству самим государственным вице-канцлером в 3 апреля 1744 года».
……………………………………………………………….