Материалы следствия по убийству Кирова больше дезинформация, чем информация.
По Приказу Сталина была поставлена пьеса: «Троцкий и Зиновьев убивают Кирова».
Тем не мене материалы следствия следует изучать, хотя бы для понимания методов НКВД.
На этой ветви буду выставлять ссылки или материалы полностью по следствию.
http://stalinism.ru/Dokumentyi/Spetssoo … irova.html
Спецсообщение об убийстве Кирова | Печать |
Автор А. Медведь
Наркомвнудел СССР тов. Ягода
1 декабря в 16 часов 30 минут в здании Смольного на 3-м эта¬же в 20 шагах от кабинета тов. Кирова произведен выстрел в го¬лову шедшим навстречу к нему неизвестным, оказавшимся по документам Николаевым Леонидом Васильевичем, членом ВКП(б) с 1924 года, рождения 1904 года.
Тов. Киров находится в кабинете.
При нем находятся профессора-хирурги — Добротворский,
Феертах, Джанелидзе и другие врачи.
По предварительным данным, тов. Киров шел с квартиры (ул. Красных Зорь) до Троицкого моста. Около Троицкого моста сел в машину в сопровождении разведки, прибыл в Смоль¬ный. Разведка сопровождала его до третьего этажа. На третьем этаже тов. Кирова до места происшествия сопровождал оперативный комиссар Борисов. Николаев после ранения тов. Кирва произвел второй выстрел в себя, но промахнулся. Николаев опознан несколькими работниками Смольного (инструктором-референтом отдела руководящих работников обкома Владимиро¬вым Вас. Тих. и др.), как работавший ранее в Смольном.
Жена убийцы Николаева по фамилии Драуле Мильда, член ВКП(б) с 1919 года, до 1933 года работала в обкоме ВКП(б).
Арестованный Николаев отправлен в управление НКВД ЛВО.
Дано распоряжение об аресте Драуле. Проверка в Смольном производится. 18 часов 20 минут.
1 декабря 1934 года Медведь.
ЦА ФСБ. Ф. 3. On. 2. Д. 60. Л. 47.
Комментарий:
1. Непонятно утверждение о Николаеве шедшем навстречу Кирову.
Киров был убит выстрелом в затылок.
2. Согласно
Вопросы Истории, № 2, 2000 г.
СЛЕДСТВИЕ И СУДЕБНЫЕ ПРОЦЕССЫ ПО ДЕЛУ ОБ УБИЙСТВЕ КИРОВА
Ю. Н. Жуков
Допрос Мильды Драуле начался через 15 мин после убийства. Медведь почему-то это умалчивает об этом допросе.
************************************************
http://stalinism.ru/Dokumentyi/Soobsche … irova.html
Сообщение Агранова о ходе следствия по делу об убийстве Кирова | Печать |
Автор Агранов
Совершенно секретно
Записка по прямому проводу
из Ленинграда
Москва, ЦК ВКП(б) — тов. Сталину
Наркому внутренних дел — тов. Ягода
Сообщаю о дальнейшем ходе следствия по делу Николаева Л. В.
1. Сейчас в военно-медицинской академии производится судебно-медицинское вскрытие трупа Борисова. Вскрытие производят профессор Надеждинский — судебный медик в медицинской академии, профессор Добротворский — хирург в медицинской академии, доктор Ижевский — областной су¬дебно-медицинский эксперт, доктор Розанов — судебно-меди¬цинский эксперт. Вскрытие производится в присутствии ра¬ботника Наркомвнудела СССР Агаса. О результатах вскрытия сообщу дополнительно.
По материалам личного дела — Борисов, рожд. 1881 года, канд. в члены ВКП(б) с 1930 года, в органы ОГПУ вступил в 1924 году, а до этого служил сторожем в разных учреждениях. Происходит из крестьян. В настоящее время мною производится допрос ряда работников управления Наркомвнудела по Ленинградской области, непосредственно отвечающих за охрану тов. Кирова.
2. Агентурным путем, со слов Николаева Леонида, выяснено, что его лучшими друзьями были троцкист Котолынов Иван Ива¬нович и Шатский Николай Николаевич, от которых многому научился. Николаев говорил, что эти лица враждебно настроены к тов. Сталину. Котолынов известен Наркомвнуделу как бывший активный троцкист-подпольщик. Он в свое время был исключен из партии, а затем восстановлен. Шатский — бывший анархист, был исключен в 1927 году из рядов ВКП(б) за контрреволюционную троцкистскую деятельность. В партии не восстановлен. Мною отдано распоряжение об аресте Шатского и об установлении местопребывания и аресте Котолынова. В записной книжке Леонида Николаева обнаружен адрес Глебова-Путиловского. Установлено, что Глебов-Путиловский в 1923 году был связан с контр¬революционной группой «Рабочая Правда». Приняты меры к выяснению характера связи между Николаевым и Глебовым-Путиловским.
В настоящее время Глебов-Путиловский — директор антирелигиозного музея.
3. Леонид Николаев дал показание об обстановке, при которой он совершил убийство тов. Кирова.
Протокол допроса сегодня вышлю. Допрос его будет мною сейчас продолжен'.
4. Допросом жены Николаева — Драуле Мильды установлено, что она до августа с. г. участвовала в составлении дневника своего мужа. Она подтвердила, что читала ряд его записей, носивших контрреволюционный характер. Установлено, что родственники Драуле Мильды, проживающие в Латвии, являются торговцами. Брат Мильды Драуле работал до апреля 1934 года в 8-м отделении милиции города Ленинграда в качестве счетного работника, совершил растрату и осужден на 3 года. Он затребован мною в Ленинград. Допрос Мильды Драуле продолжается.
5. По делу Волковой нами в Бологом арестован Масляков, который завтра утром будет доставлен в Ленинград. Разысканы и арестованы также Василевский и Духницкий; остальные, указан¬ные в деле, лица еще не установлены, приняты все меры к ро¬зыску.
6. Приступил к расследованию обстоятельств освобождения Управлением НКВД в Ленинграде Леонида Николаева из-под стражи 16 октября с. г. после его задержания во время его слеж¬ки за тов. Кировым.
Зам. народного комиссара внутренних дел Агранов 5 декабря 1934 г.
Комментарий
1. Глебов – Путиловский Николай Николаевич проживал по адресу пр. 25 Октября (Невский) д. 60.
Государственный Антирелигиозный музей – Исаакиевский Собор.
2. Тема о родственниках Мильды Драуле в Латвии почему-то не продолжилась.
Никаких исследований не опубликовано.
3. Непонятно. Николаев назвал Котолынова и Шатского по подсказке следователей или придумал сам?
****************************************************
http://stalinism.ru/Dokumentyi/Soobsche … laeva.html
Сообщение Агранова по делу Л. Николаева
Автор Агранов
Секретарю ЦК ВКП(б) тов. Сталину
Копия: НКВД тов. Ягода
Сообщаю о дальнейшем ходе следствия по делу Л. Нико¬лаева:
1. По показанию Николаева Леонида троцкисты Шатский, Бардин и Котолынов были настроены террористически.
Николаев показал: «Бардин Николай безусловно террористи¬чески настроен; у него были такие же настроения, как у меня, я даже считаю, что у Бардина куда более крепкие настроения, чем У меня».
Далее Николаев на вопрос, был ли привлечен Котолынов к подготовке террористического акта над тов. Кировым, показал: «Я не привлекал Котолынова, так как хотел быть по своим Убеждениям единственным исполнителем террористического акта над Кировым; во-вторых, Котолынов, как я считал, не со¬гласится на убийство Кирова, а потребует взять повыше, т. е. совершить террористический акт над тов. Сталиным, на что я бы не согласился».
Николаев также показал, что он случайно познакомился с работницей Монетного двора, которую намеревался привлечь для наблюдения за тов. Кировым. Фамилии этой женщины Николаев не назвал, указав лишь ее приметы.
Протоколы допросов Николаева будут высланы сегодня.
2. У арестованного Котолынова при обыске обнаружен револьвер «браунинг», который он хранил без разрешения.
3. Допрошенный Петр Николаев заявил, что он считает себя убежденным врагом Советской власти. Он показал, что поддерживал связь с немецким колонистом Бельдюгом, проживающим в пригороде Ленинграда «Гражданка», где живут немецкие колонисты.
4. Допрошенный отец жены Петра Николаева Максимов показал, что как Петр, так и Леонид Николаевы имеют связь сре¬ди немецких колонистов под Ленинградом. Максимов показал также о кулацких и антисоветских настроениях Петра Николаева.
5. По показанию Ольги Драуле — сестры жены Леонида Николаева — последний поддерживал знакомство с Кузнецовым, бывшим секретарем комсомола города Луги — троцкистом, сосланным в Сибирь.
6. Арестованный по сообщению Волковой Селиверстов — мон¬тер Ленинградской филармонии — показал, что бригадир по ремонту лифта филармонии Одаховский, в прошлом работавший на польской концессии «Ян Серковский», неоднократно расспрашивал Селиверстова о предстоящих приездах в филармонию членов правительства и, в частности, Кирова. Узнав об убийстве Кирова и об аресте убийцы, Одаховский сказал: «Есть еще смелые люди, ведь для того, чтобы пойти на такое дело, надо много мужества», и выразил сожаление по поводу ареста убийцы.
По данным Наркомвнудела концессия «Ян Серковский», ликвидированная в 1930 году, являлась агентурой 2-го отдела польского генерального штаба.
В бригаде Одаховского работает в качестве слесаря бывший штабс-капитан Иванов, который нами сегодня арестовывается.
На работу в филармонии Одаховский был принят при содействии монтера Духницкого, с которым в прошлом Одаховский совместно работал в концессии «Ян Серковский». Духницкий, как уже сообщалось, арестован.
7. Нами арестован Корнев — внештатный инженер хозяйственного отдела управления Наркомвнудела Ленинградской области, указанный в сообщении Волковой как лицо, обещав¬шее помочь бывшему полковнику Каменскому в нелегальном переходе границы.
8. Родственницы Каменского — Софья и Клеопатра — нами установлены. Каменский еще не разыскан. Корсунский сегодня будет арестован.
9. Комиссия судебно-медицинской экспертизы (фамилии чле¬нов комиссии названы в сообщении от 4 декабря с. г.) в своем заключении о причинах смерти Борисова установила, что «смерть Борисова является несчастным случаем в связи с автомобильной катастрофой». Копии акта и заключения сегодня будут Вам вы¬сланы.
Допросы по делу о смерти Борисова продолжаются усиленным темпом. О ходе следствия сообщу дополнительно. Зам. наркома внутренних дел СССР Агранов 5 декабря 1934 г. г. Ленинград».
ЦА ФСБ. Ф. 3. On. 2. Д. 60. Л. 1-6.
Комментарий:
1. В адресно – справочной книге за 1933 г. есть: Одаховский Станислав Викентьвич Правды 22, кв. 32, «З-д 3 Ленштамптрест». Тот ли Одаховский, о котором пишет Агранов пока неясно.
2. Алла Кирилина сообщает о дружбе Николаева и Драуле с родственниками бывшего владельца дома, Лесной 13. Немцами по национальности.
В сообщении Агранова сообщается о немецкой колонии «Гражданка».
Историк Ю.Жуков писал о посещении Николаевым Германского консульства.
Странные совпадения.
3. По адресно-справочной книге за 1927 год концессия Ян Сверковский в Варшаве имела адрес: ВО, 16 л, 5
*******************************
«Совершенно секретно Записка по прямому проводу из Ленинграда Москва, НКВД, тов. Ягода
Спецсообщение № 6
о судебном процессе по делу Николаева Л., Котолынова и др.
После перерыва суд приступил к заслушиванию последних слов обвиняемых.
Даем краткое изложение последних слов обвиняемых.
1. Николаев указал, что в течение 28-ми дней, прошедших с момента совершенного им преступления, он сделал все, чтобы скрыть перед следствием всю правду о контрреволюционной орга¬низации, боровшейся против партии и Советской власти, санк¬ционировавшей террористический акт, совершенный им над тов. Кировым. Далее он сказал, что вся его контрреволюционная ак¬тивность явилась следствием воздействия на него со стороны «вождей» зиновьевской оппозиции, в том числе и Котолынова. Они имели на него большое влияние, питали его всякими оппозиционными материалами и натравливали против партийного руководства. На террор он пошел потому, что бывшая зиновьевская оппозиция еще раз решила испробовать свои силы в новой схватке против партии: они решили использовать все трудности, переживаемые страной в результате роста, чтобы создать из этих трудностей материал, на основе которого они могли бы мобили- зовать силы внутри партии для борьбы за возвращение к партийному руководству Зиновьева и Каменева. Николаев еще раз подтвердил, что имел прямую директиву от Котолынова пойти на террористический акт над тов. Кировым, так как организация добивалась насильственного устранения Сталина, Кирова и других руководителей партии. В конце своего слова он заявил, что сказал суду всю правду и просил пощады.
2. Антонов заявил, что считает свое преступление ужасным и не ждет пощады. Указал, что он выходец из рабочей семьи, попал в контрреволюционное болото только из-за слепой веры в авторитет Зиновьева. Теперь для него ясно, что противопоставить что-либо генеральной линии зиновьевщина не может. Сомнениям не должно быть места, так как они приводят к кон¬трреволюционной организации и к борьбе против партии и рабочего класса. Просил суд найти возможность о сохранении ему жизни.
3. Звездов заявил, что очутился в лагере контрреволюционеров из-за преклонения перед авторитетом «вождей». Указал, что обстоятельства, которые привели его к участию в контрреволюционной организации, а затем на скамью подсудимых, объясняют¬ся тем, что в основе всей его сознательной жизни был заложен фундамент, связанный с борьбой против партии близкой ему группы лиц — активных зиновьевцев. Живой пример, живое слово, которые давались обанкротившимися «вождями», глубоко проникали в его еще политически не оформленное существо, сделали его слепым орудием, его захватило в плен двурушниче¬ство, так как отказ от своих ошибок сплошь и рядом был только формальным. Пример двурушничества давали Зиновьев и Каменев. Звездов заявил, что перед лицом суда он хочет последний раз сказать, что на скамье подсудимых сидят неразоружившиеся враги, которые, несмотря на, казалось бы, откровенные показания суду, все же говорят не все и многое скрывают, оставляя себе подленький запас. «Не хватает мужества сказать прямо до конца, что мы участвовали в совершении террористического акта». Кончая свое слово, он указал «на наглейшее поведение Котолынова на суде, так как он знал, как мы выполняли его поручение». Просил суд дать ему возможность искупить свою вину перед со¬ветским государством.
4. Юскин заявил, что то, что он говорил на следствии, правильно освещает факты его участия в кошмарном преступлении. Свою вину он считает в том, что как член партии не учел всей серьезности фразы Николаева о террористическом акте против тов. Кирова и подстрекнул Николаева ненужной иронической фразой: «Что Кирова, лучше Сталина». Юскин далее заявил:
«Я мог только благодарить партию за то, что она дала мне, а между тем моя самоуспокоенность, небдительность, не у места повешенный язык — создавали обывательщину, что в свою оче¬редь вело к антисоветчине». В отношении своей вины он ска¬зал: «Я не принял мер, когда услышал фразу Николаева, стало быть, я — участник преступления». Просил суд сохранить ему жизнь.
5. Соколов заявил, что он полностью признает свою вину. Его вина, по его словам, усугубляется тем, что, только благодаря партии и Советской власти, он, молодой член партии, успел окончить втуз, поступить в Морскую академию, жить и работать в прекрасных условиях. Соколов далее заявил, что он подло и на¬гло обманул партию и Советскую власть, вступив в террористи¬ческую, контрреволюционную организацию. В заключение Соколов просил суд учесть, что он всеми силами готов смыть с себя позор и умоляет о прощении.
6. Котолынов сказал, что он, пребывая в оппозиции и контр¬революционной организации, борясь против партии, сеял злобу против вождей партии.и потому за выстрел Николаева в тов. Кирова он, Котолынов, ответственен. Признавая, что Николаев воспитан контрреволюционной зиновьевской организацией, он снова повторяет, что ответственность за выстрел лежит на нем. Котолынов, однако, заявил: «Любую кару я принимаю, ни о какой пощаде не прошу. Но еще раз заявляю — в убийстве тов. Кирова не участвовал». Отрицая связь с Николаевым и получение от него денег, Котолынов дальше указал на ряд мнимых противоречий в показаниях Николаева для того, чтобы ском¬прометировать их. Анализируя, как он скатился в лагерь контр¬революции, Котолынов говорит, что еще 7 ноября 1927 года было первым шагом на пути к контрреволюции, что после XV съезда ВКП(б) зиновьевцы вошли в партию с двурушниче¬скими целями, не разоружились и обманывали партию. «От зиновьевщины, — говорил Котолынов, — мы приобрели ненависть к руководству партии, мы собирались и критиковали партию вождей, мы были отравлены ядом зиновьевщины. Круговая порука не давала нам взорвать контрреволюционное гнездо зиновьевщины».
7. Шатский заявил, что никакой связи с террористической группой он не имел, разговоров на антипартийные темы не вел и о подготовке к покушению на Кирова и Сталина ничего не знал. Закончил свое слово тем, что считает себя невиновным.
8. Толмазов полностью признал свою вину, еще раз подтвердил свои показания, но заявил, что не знал о подготовке тер¬рористического акта. Заявил, что основными виновниками случившегося считает Зиновьева и Каменева, которых требует привлечь к самой суровой ответственности. Выразил удивление, почему их нет на скамье подсудимых рядом со всеми теми, которых они сюда привели. Далее Толмазов сказал, что в своей практической работе всегда и всюду, на любом участ¬ке, горбом своим выносил большую и тяжелую работу на пользу рабочему классу. Обещал впредь, если суд отнесется к нему снисходительно, на самой тяжелой и опасной работе, хоть в небольшой мере, загладить свою вину перед рабочим классом, потому что он сам рабочий, 15 лет в партии и никогда из нее не исключался.
9. Мясников заявил, что он, как член контрреволюционной организации и член центра организации, несет ответственность за преступление Николаева, но о подготовке террористического акта он ничего не знал. Мясников сказал, что на скамью подсудимых должны сесть Зиновьев и Каменев, которые воспитали их, зиновьевцев, в духе ненависти к партийному руководству. «Я никогда не думал, — говорил Мясников, — что окажусь под судом на одной скамье с убийцами и шпионами. До этого меня довело двурушничество. Чтобы не быть двурушником, надо было оборвать все связи, покончить со всеми колебаниями и сомнениями. Я этого не сделал и оказался в фашистской организации». Мясников просил у суда снисхождения.
10. Ханик сказал, что ему очень тяжело, что он, будучи сы¬ном рабочего и матери, старой революционерки, участвовал в контрреволюционной организации, которая боролась против партии и Советской власти фашистскими методами. Он сказал, что окончательно разобрался во всем и очень благодарен след¬ствию, которое помогло ему положить раз и навсегда предел его преступлениям. Организация, по его словам, питала звериную ненависть к руководству партии, в особенности к товарищам Сталину, Кирову, Молотову и Кагановичу. Понадобилась слиш¬ком дорогая цена — жизнь Кирова, чтобы приостановить даль¬нейшую подлую и беспринципную борьбу с контрреволюцион¬ной зиновьевщиной. Просил суд учесть, что он фактически с июля 1933 года порвал с этой контрреволюционной организаци¬ей, так как уехал в Кронштадт, но вместе с тем признает, что если бы обстоятельства его задержали в Ленинграде, он, веро¬ятно, остался бы в контрреволюционной организации, так как «эти люди буквально засасывают и довлеют» над ним. Просил суд оставить ему жизнь для того, чтобы искупить свою тяжкую вину.
11. Левин, признавая полностью свою контрреволюционную деятельность в качестве руководителя контрреволюционной организации, заявил, что он несет полную ответственность за террористический акт Николаева. Считая, что он, как зрелый политический деятель, не может просить о помиловании, Левин рассказывал о пройденном им десятилетнем пути двурушниче¬ства в партии, которое привело его в контрреволюционное бо¬лото. «Нас об этом партия предупреждала. Мы не учли опыта всех оппозиций, не послушались партии. Только сейчас я осознал, что между мной и Николаевым прямая связь. «Политически я уже не существую». Левин закончил свое слово просьбой к суду: «Хотелось бы сгладить свои преступления, прошу жизни как милости».
12. Соскицкий заявил, что полностью признает свою вину, что привела его на контрреволюционный путь контрреволюцион¬ная зиновьевщина. «Надо, — сказал он, — уничтожить контр¬революционное зиновьевское болото». Благодарил следствие, которое раскрыло перед ним глаза на пропасть, в которой он очутился. Соскицкий говорил о непрерывной связи прошлой борьбы с партией в 1927—1928 годах и последующей контрре¬волюционной работы с выстрелом Николаева. Признал, что партию обманывал дважды: когда после первого своего исклю¬чения из партии вернулся в нее двурушником, и когда затем обманывал партию, несмотря на оказанное ему партией доверие. Свое предательство он понял только здесь. Главную ответствен¬ность, по его словам, должны нести Зиновьев и Каменев, кото¬рые так воспитали своих единомышленников, что они очутились на скамье подсудимых вместе с убийцей тов. Кирова. Соскиц¬кий просил суд дать ему возможность доказать свою предан¬ность рабочему классу. Закончил он свое слово требованием разгромить контрреволюционную зиновьевщину, чтобы не оста¬вить от нее камня на камне.
13. Румянцев заявил, что до последних дней состоял в кон¬трреволюционной организации и не нашел в себе мужества по¬рвать с организацией и разоблачить ее до конца. Благодарил следствие, которое помогло ему осознать свое преступление. Заявил, что очутился в лагере врагов, так как свято верил Зи¬новьеву, как Евдокимову и Залуцкому, что из этой веры проис¬текали его преступления. Далее, перейдя к методам борьбы против партии, практиковавшимся им на протяжении всех лет, Румянцев квалифицирует их как фашистские. Румянцев говорил, что в последнее время он ко всему окружающему подходил с фракционным озлоблением и стал врагом Советской власти. Сказал, что он и прочие зиновьевцы вернулись в партию с дву¬рушнической целью, сославшись при этом на заявление Зиновьева о том, что «лозунги XV съезда оправдывают нашу предшествовавшую борьбу». Румянцев просил суд принять суровые меры по отношению к Куклину, заявившему ему: «Пусть остановится сердце пролетарской революции (Куклин имел в виду тов. Сталина), но Зиновьев и Каменев будут у руководства партией». Румянцев еще раз признает свои преступления перед Советской властью, но отрицает свою принадлежность к террористической группе. Румянцев подчеркнул, что в последнее вре¬мя он старался встречи с единомышленниками свести к минимуму. Заканчивая свою речь, Румянцев сказал, что «надо кале¬ным железом ликвидировать зиновьевщину. Я проклял день, когда встал на путь борьбы против партии. Я прошу пролетар¬ский суд, если возможно, сохранить мне звание гражданина СССР и вернуть меня в семью трудящихся. Клянусь, что на любом участке буду самоотверженно работать».
14. Мандельштам сказал, что он с ужасом должен констати¬ровать, что оказался на скамье подсудимых в такой печальной роли: «Не хочу повторяться, читать политические лекции и де¬лать экскурсы в прошлое. Я подтверждаю весь фактический ма¬териал, который здесь приводился Румянцевым. В нашем паде¬нии виноваты, конечно, «вожди». Их спросят, и они ответят. Я за¬являю пролетарскому суду, что нас всех надо расстрелять до единого. Я не контрреволюционный террорист, но скатился в пропасть». Обращаясь к суду, Мандельштам продолжает: «Вашим ответом, которому будет аплодировать весь пролетарский Ленин¬град, должен быть — расстрел всех нас без исключения». Ман¬дельштам в заключение сказал: «Да здравствует Ваш суровый приговор».
В 2 часа 30 минут 29 декабря суд удалился на совещание для вынесения приговора.
В 5 часов 45 минут 29 декабря суд объявил приговор по делу, которым все обвиняемые в количестве 14-ти человек (Николаев Л., Антонов, Звездов, Юскин, Соколов, Котолы-нов, Шатский, Толмазов, Мясников, Ханик, Левин, Соскиц-кий, Румянцев и Мандельштам) приговорены к расстрелу. Почти все обвиняемые выслушали приговор подавленно, но спокойно. Николаев воскликнул: «Жестоко!» — и слегка стукнулся о барьер скамьи подсудимых. Мандельштам негромко сказал: «Да здравствует Советская власть, да здравствует коммунистическая партия», и пошел вместе со всеми обвиняемыми к выходу.
Зам. наркома внутренних дел СССР — Я. Агранов
29 декабря 1934 г.».
ЦА ФСБ. Ф. 3. On. 2. Д. 60. Л. 48-56.